- Говори, говори, кому говорят, говори! - заломили ему сзади руки эфиопы.
И он говорил, говорил, с кровью во рту, с выплюнутыми зубами; говорил, шептал, хрипел...
После долгого сна он снова предстал перед социумом. Сидело несколько богемопритворных ублюдков; они хотели окунуть его головой в унитаз - за неопределённость статуса. Он молчал. Он выговорился. В великой камере немоты он слушал музыку сфер, его больше не привлекал ни жабий, ни человеческий язык.
После камеры немоты ему прочистили эфирный мозг и вживили туда несколько косвенных идей Климова.