У Лукоморья дуб срубили,
Кота на манты изрубили,
Златую цепь в утиль снесли...
Кота на манты изрубили,
Златую цепь в утиль снесли...
Эту стихопародию я впервые услышал от своего друга детства, приехавшего к нам из Алма-Аты. Поэтому в ней манты. Манты - а это блюдо по происхождению уйгурское - в Алма-Ате очень популярны. Выпускались даже специальные "мантоварки" - такие кастрюли с многоэтажной перфорированной вставкой для паровой варки этих самых мант(ов). Если кому-то будет понятнее, манты - это что-то типа хинкали.
Эти строки мне вспомнились во время вчерашней прогулки по одному из окраинных районов Риги.
Когда-то в этом районе было несколько обращающих на себя внимание артефактов. Это были изделия из дерева, опалённого паяльного лампой и лакированного, изображающие какие-то сказочные фигуры. Видимо, их мастерил какой-то неугомонный русский умелец. Помню, на одной такой композиции было вырезано руническим шрифтом (по-русски, разумеется): ДЕРЕВЕНСКИЕ НАПЕВЫ. Все эти "напевы" сами по себе были выполнены вполне на уровне. Сами по себе. Но дико дисгармонировали с аурой Прибалтики, эгрегор местности корчился и астрально кричал: Дядя, мне больно! мне это чуждо! Но дядя-оккупант неумолимо продолжал своё топорное русское дело. Наверняка, его поддерживали тогдашние (советские) районные власти и домоуправления.
Потом пришла Перестройка, русификатор окружающей среды состарился, а то и умер, или же уехал на этническую Родину. Его творения тихо исчезли. Но, к моему удивлению, до сих пор неплохо сохранился Кот Учёный. Вот он:
И дуб не срубили - изображающая его коряга цела, и кота на манты не изрубили, и златую цепь в утиль не снесли - цепь с остатками фальшивой позолоты не какой-нибудь пенопласт, тяжеленная, из цельного металла, хотя и из чёрного. Удивительно, что цепь уцелела. Был период, когда тащили весь металл - и цветной, и чёрный.
Удивительно также то, что Кот стоит у подножия холма, в который встроен один из священных тотемов титульного этноса - мемориальный комплекс, посвящённый "защитникам" Риги от Бермонта-Авалова.
Вот кадры этого комплекса:
Какие-то воины, надо понимать, "древнелатышские", понуро несут мечи, аки ленинское бревно. Это с одного боку. А вот с другого боку:
Тут уже ребята идут веселее. И в руках огнестрельное что-то.
А вот фасад:
Я поднялся по ступенькам вверх. Там ничего особенного. Стоит ещё одно невыразительное сооружение из камня, которое я не стал фотографировать. Асфальтированная площадка, скамейки. На краю одной из скамеек сидит и обнимается парочка, что-то из горлышка потягивают. Далеко не первой молодости, ну да, как грится, все возрасты покорны. На вид типичные потомки оккупантов. Вот прошёл бомж, быстренько проверил содержимое каменных мусорных урн кубической формы и смылся. Намного старше влюблённых, седые волосы сзади собраны в пучок, по внешности типичный потомок защитников Риги от ужасного Бермонта-Авалова. Не успел я его сфотографировать. Да и не очень хотел.
В России мало кому известно имя Бермонта-Авалова. Под его командованием какой-то странный сброд из немцев, русских и прочих якобы собирался взять Ригу. Ждали, когда замёрзнет Двина, но пока ждали, морально разложились, и латыши их легко прогнали и рассеяли. В память тех славных дней учреждён памятный День Лачплесиса (11 ноября), а также орден Лачплесиса - в виде свастики, только загибы очень коротенькие. Сам Бермонт-Авалов, как можно заключить из его фамилии, кавказско(Авалов)-немецких(Бермонт) кровей. Любопытно, что о нём упоминается в книге Симановича (секретарь Григория Ефимовича Распутина-Новых) "Распутин и евреи". Этот Симанович, а может быть - лже-Симанович, утверждает, что родословная Бермонта-Авалова, таки да! - "с прожидью". Симанович записывает в свои также небезызвестного российского государственного деятеля Витте. Тоже агент сионизма, оказывается.
Сомнительный источник этот "Симанович", но байки интересные рассказывает. Вот, скажем, Наследник, цесаревич Алексей, так он, по Симановичу, не от Николая рождён. Николай-то, как известно, бракоделом был, всё дочерей клепал. Потому и решили, что царица должна попробовать родить мальчика от кого-нибудь другого. С ведома мужа, конечно. Ну и нашли одного военного. Родила цесаревича. А военный потом, чтобы никому не мешать, ненавязчиво так скончался. Царица посещала его могилку, на которой не могла сдержать слёз. Знать, пришёлся парень по душе.