Иоанн Павел, Ян Павел, Жан Поль, Йохан Пауль, Джованни Паоло и тэпэ под номером два.
Когда ты приезжал в Латвию, я не ходил тебя встречать. Но мою дочь ты благословил сквозь пуленепробиваемое стекло своего броневичка-папомобиля. По городу были расклеены афиши с твоим портретом, под которым было написано Янис Павилс II (так именовали покойного ересиарха по-латышски; я сначала написал в оригинале, но это испортило всю запись, пришлось переписать кириллицей). Проходя мимо одной такой афиши, это было где-то вблизи перекрёстка Бривибас и Элизабетес (бывш. Ленина и Кирова), я скрутил дулю (фигу, кукиш) и стал показывать твоему изображению. И как только я показал твоей личине эту самую фигуру из пальцев, мои ноги стали несколько ватными. Но не настолько, чтобы упасть. Людей на улице почти не было, однако, как только я показал кукиш, как из-под земли вырос человек с камерой и стал меня в упор снимать. Однако я довёл дело до конца: продолжал идти с вытянутой рукой, сохраняющей ориентацию фиги на афишу, пока это было физически возможно.
Тогда я понял, что ты, Iван Павло Другий, сильный маг…
Люди, прожившие по-божески, умирают легко. А слуги Сатаны умирают трудно, долго, мучительно. Те же ведьмы и колдуны, например. Чтобы колдун скорее умер, над ним надо разобрать крышу. В деревне это возможно, а в городе затруднительно. Ну а в Ватикане, думаю, давно уже разработана специальная конструкция крыши, с возможностью раскрытия.
Ладно, старик, не обижайся. Встретимся ещё как-нибудь в этом эоне.