Я люблю, когда в мире метель,
И ко мне ты приходишь
с погоста.
Будто это обычно и просто.
Неживой притворяться тебе ль?
Эти строки я прочитал давно, в студенческие годы. Они были написаны авторучкой на столе в аудитории. Под ними стояла подпись – имя и фамилия. Женские. Немецкие. Не запомнил, к сожалению. Едва ли это был перевод с немецкого. Возможно, сочинила русскоязычная советская немка,– подумал я. Женская подпись придавала несколько лесбиянский оттенок, но в самих стихах это не сквозило.
Эти немудрёные строки мне запомнились. Потому что я тоже люблю, когда в мiрě метель.
После того я этих сточек нигде не встречал. Когда у меня появился доступ в Интернет, я пытался их там найти, но не находил. Но вот, не так давно, я задал в поисковике отрывок, и получил положительный результат. Оказывается, автором является действительно женщина. Стихи те же, только с переменой пола: "Нежив
ым притворяться тебе ль?" И автор этот – некая Ивинская, одна из подруг или жён Бори Пастернака. Стало неинтересно.
читать дальше
Но я всё равно люблю метель. Метель – это отдельный мiръ, отдельный слой бытия, как сказал бы Даниил Андреев. Кстати, он считал визионером Сашу Блока, а у Саши метель (в его орфографии – мятель) занимает особое место. “Двое проносятся в сфере мятелей”. Сфера, опять же, то есть, тот же отдельный слой бытия, отдельный мiръ.
Однажды я попал в мятель почти в центре города. Ветерок был небольшой, но снег очень обильный. Видимость была крайне ограниченной, и было ощущение, что я один. В отдельном слое бытия, в особой сфере. И вдруг передо мной предстала женщина. Не любимая, нет. Просто с которой когда-то... Но всё равно незабываемо.
У Пушкина в его повести Белкина “Метель”, насколько я помню, невеста обручилась не со своим женихом. Судьбоносная мятель.
У уже упоминавшегося выше Борьки Пастернака: Мело, мело по всей земле, во все пределы. Ясно, что по всей земле сразу мести не может. На земле в это же время где-то солнце светит, или идёт ласковый дождь. Но метель создаёт свой мiръ. В нём своё время и своя геометрия. “На освещённый потолок ложились тени, скрещенье рук, скрещенье ног, судьбы скрещенье”. Напомню, что “свеча горела” – “на столе”. На это многие обратили внимание и пытались повторить в реале – но не в сфере мятелей. Вот, например, некая Павлова:
Свеча горела на столе,
а мы старались так улечься,
чтоб на какой-то потолок
ложились тени. Бесполезно!
Разве что стоя над столом,
о стол руками опираясь
и нависая над свечой,-
так - да. Но только рук скрещенья.
И Борька, и Вера Павлова прибегают в своём творчестве к стимуляции Эросом, так сказать, “дрочат” (© Бродский). А слабó написать о метели талантливо и без “этого”? Некоторым не слабó. Вот стихотворение Станислава Золотцева “Метельная страна”:
Царит метель в моей стране.
Весь год метет она – и даже летом
Кружится пух. А по весне
Заметены сады вишнёвым цветом.
И снегопад, и звездопад...
И золотой листвы летучий терем.
Звенящий свет. Мятежный взгляд.
И – сердце русское горит в метели.
Метель – навек. Метель – повсюду.
И над серебряным лесным простором
Звенит-поёт живое чудо,
Свеча любви моей – Святые Горы...
Метель – судьба. Метель – подруга
В морозной нежности, в разгульной силе...
“Оставьте мне метель да вьюгу” –
Да песню вольную в полях России.
И смерти нет сердцам людским!
И дышат радостью снега и взоры,
Когда влюблён, когда любим.
И сквозь метель видны Святые Горы...
Эти строки вдохновили русского гения Георгия Свиридова на его гениальную “Метель”.
Весьма рекомендую послушать.