Дико длинный текст получился.
Афтар убей сибя апстенуПисатель такой был. Проверенный советский писатель. Жил в Риге. В элитном, как сейчас бы сказали, доме на улице Кой-Кого. В том же доме проживали такие люди, как Министр обороны Латвийской ССР товарищ Чаша, сатирик-эпиграммист Наум Альтшулер и другие достойные люди. Достойные того, чтобы проживать в квартирах улучшенной планировки. Никола Задротный, примерно так звали нашего писателя, подходил к делу добросовестно. Живя постоянно в Риге, он писал своих произведений на тему Дальнего Востока нашей Родины. Помню, ещё маленьким мальчиком я не без интереса прочитал его роман, который назывался примерно «Зея-матушка». Никола любил этот далёкий нашенский край, часто посещал его с творческими командировками, пока здоровье позволяло. Регулярно издавался в Риге.
Со временем фокус николиных интересов сместился на дальневосточного соседа России – Нифонию. Любознательные нифонцы сразу же стали переводить его на свой язык, приглашать на творческие встречи. Ездить в Нифонию было намного интереснее, чем в Хабаровск. Работал Никола во всю силу своего негромкого таланта, к делу подходил, как уже было сказано, добросовестно, худого слова не скажу. Не будучи специалистом по Нифонии, приглашал консультантов, труд которых оплачивал. Поэтому позорных ошибок в его творениях практически нет. Один раз, правда, нифонский переводчик обратил внимание, что девушку героя сначала зовут так, скажем, Оля, а через некоторое время иначе, допустим, Валя. При этом о смене девушки ничего сказано не было. Но это николина промашка совершенно другого плана. Он тогда отшутился как-то, что свидетельствует о наличии у него генов хохмачества. Но в целом он человек был серьёзный…
Между тем, у Николы подрастал сынок Мика, примерно так его звали. Мика рос в интеллигентной русскоязычной среде, учился в неплохой школе, что на улице Ленчу в Риге. Сообразительный был парнишка. Когда подрос, стал ездить с папой, Задротным-старшим, в творческие командировки. Побывал и на самых дальних наших островах, откуда привёз сборник очерков. На основании этих очерков, и при содействии папы, который был, как уже говорилось, лояльным совписом, Мика был принят в Союз писателей (СП). Было это приблизительно году так в 1972-м. Это сколько же ему было? Кажется, и 25 ещё не было.
Но писать хотя бы и путевые очерки это кропотливый труд. Не говоря уже о романах на тему русско-нифонских контактов. Мике это оказалось впадлу, и он пошёл по стезе хохмачества. Какие-то гены, видимо, были. Тут полный простор, никаких знаний и добросовестности не требуется. Если что не так – так это ж шутка такая. Талант, конечно, и здесь нужон. А с этим у Мики негусто. Приходилось воровать где придётся: сначала из русского фольклора, потом у КВНщиков, потом из Интернета... Чего стоит хотя бы байка то ли о студенте, то ли о солдате, то ли о заключённом, который пишет домой, что всё у него есть, не хватает только иголки. А чтобы иголка не заржавела, воткните её в кусок сала. А чтобы сало.... И т.д. Эта байка родилась в народе задолго до микиного, да и николиного, появления на свет. Но наш добрый пипл хавает любую туфту. Мика приобрёл известность. Да и хрен бы с ним – хохмачом больше, хохмачом меньше...
А тут перестройка с ускорением. Мика решил, что России кранты, надо искать новые источники пропитания. И вот по телевизору стал всех убеждать, что надо обязательно отдать Нифонии Нижние Дымилы. Я, говорит, был в тех краях с папой, с Задротным-старшим тоись, и видел, как любовно когда-то обустраивали нифонцы эти географические объекты. Вот тут я его и запомнил, и зуб на него нарисовал. Правда, Мика быстро опомнился. Про отдать Дымилы больше не говорил, а сейчас очень не любит, когда напоминают. Переключился Мика на Америку: всё рассказывал, как он поражал американских продавщиц своим остроумием, прося у них чесалки для пупка. Потом амеры у него стали «тупые». А потом вдруг порвал американскую визу. Я так думаю, не оказала ему должного приёма тамошняя брайтон-бичевская публика, знающая толк в хохмах. Может быть, и помидорами закидалии. Не прошёл по пятому пункту. Своих хохмачей девать некуда. Хотя эти свои и ничем не лучше, чем Мика, сочиняют и выступают, но всё же свои есть свои...
Как бы то ни было, в эпоху Демократии Мика преуспел.
В результате перестройки на эрефовском троне воцарился некто Елдин, он же – Борис Елдопалый, представитель низших приматов, существо с грубыми инстинктами. Рассказывают, что Елдин, это когда ещё не стал царём, как-то встречался с населением одной зарубежной страны, перелетая от места к месту на самолётике. И вот прилетел в одно место, встречающие выстроились, а Елдин, выйдя из самолёта, первым делом обнажил елду и стал справлять малую нужду на самолётное колесо. Встречающие, неловко переминаясь, ждут. Наконец, по завершении процесса Елдин стряхнул предпоследнюю каплю и направился к группе встречающих, на ходу застёгивая ширинку. Пожал руки мужчинам, молодая женщина преподнесла цветы, далее всё по утверждённому графику. Говорят, эту мочеиспускательную опупею засняли на видео шустрые нифонцы, но я той плёнки не видел, врать не буду. Так вот, Мика сдружился с Елдопалым на почве тенниса. Взял он его тем, что очень смешно падал. Первый раз это получилось случайно. Ну упал и упал. Мика заохал, голос хлипкой. Был государевой пожалован пожалован улыбкой. Тогда Мика падает вдругóрядь, ужъ нарочно. Смехъ пуще – онъ и въ третий такъ же точно. Вот так, ничем не поднимая гири (without lifting any weights), порой смешил царя до слёз. Зато квартиру Мика получил в том же доме, где Елдатый жил. Ещё более улучшенной планировки. Эх, видел бы папа.
В последние годы сел как-то Мика на диету. И небывалых результатов достиг: постройнел, стал со сцены не ногами, а на руках уходить. А лет-то ему было уже примерно так 55. Явление на первый взгляд положительное. Но диета, видно, характер испортила. До этого проводил Мика юмористические шабаши в Юрмале, а тут не поладил с хохмачами, дверью хлопнул. Но ничего, обошлась юморная братия и без его услуг. И вот уже несколько месяцев ни слуху о Мике, ни духу.
Не случилось бы чего.