Гады немцы

[Старый чукотский солдат]

Чем-то привлекают меня немцы. Не исключено, что в одной из прежних жизней я был немцем или каким-нибудь голландцем. Попробовал вспомнить все известные мне связи, мои и родни, с немцами.

Самое раннее известное мне пересечение моего рода с немцами имело место в последней четверти 19го века. Точный год установить уже никогда не удастся. Одна из моих четырёх будущих прабабушек, будучи ещё несовершеннолетней, работала на немецкого хозяина. Была малолетней прислугой. Это был владелец экономии (так называли немецкие хозяйства), а находилась эта экономия где-то в Крыму. Кажется, прабабушка работала у него не один год, а больше. На всю жизнь она запомнила несколько немецких слов: мэсэр (нож), брот (хлеб) и другие. Этот брот она произносила не просто, а с немецким произношением – «б» звучало почти как «п».

Однажды её послали в погреб, нацедить хозяину из бочки вина к столу. Она нацедила. Ей стало любопытно, что это такое, и выпила стаканчик. И ей отказали ноги. Я много раз в детстве слышал о вине, от которого голова остаётся ясной, а ноги не идут. Потом я вырос и сам стал пить разные вина, но подобного мне никогда не попадалось. Но я верю, что такое есть. Хозяин долго ждал, потом стал кричать: «Харитишка! Харитишка!» (от имени Харитина), а она не может идти. Не дождавшись, хозяин сам спустился в подвал. Догадался, в чём дело. Но наказывать работницу не стал. Добрый немец только посмеялся.

Прабабушка не стала пьяницей. На семейных торжествах, весьма редких, выпивала только одну рюмочку, не более. Одно такое скромное торжество было летом 1962 года. Прабабушка выпила свою рюмочку, потом пошла плясать, куда-то её повело, легла на лавку. Вызвали врача. Пришла врач (на самом деле «хвершал»), которую все звали Линда Люсевна (вероятно, Юлиусовна), немка. Констатировала смерть. Поставила официальную точку. Прабабушке было приблизительно 88 лет. Да, она не знала точно не только дня рождения, но даже года рождения. Какие-то официальные записи должны были вестись. Но по её малой родине прошлась Первая мировая война. Потом Гражданская. Гражданская прошлась и по Сибири. Село горело. Документов не осталось. Читать она не умела. Во время паспортизации (в 20е или 30е годы) не имеющим документов возраст определяли по зубам. В паспорте какая-то липа была записана, конечно.



Потом была Первая мировая война. С немцами. В ней участвовал муж бабы Харитины, мой прадед Гордей. Он прошёл почти всю войну. Погиб в 1918 году. Успел прислать открытку, поздравлял с новой властью. Керенский был той новой властью или большевики, не знаю. Погиб почему-то под Тифлисом. Это уже не с немцем, вроде бы. Это осталось для меня не совсем понятно. Никогда я не был под Тифлисом. На Босфоре был, а под Тифлисом нет. В противоположность Есенину.



В Великую отечественную мои прямые предки не воевали. Дед по матери был забронирован, а дед по отцу умер ещё до войны, оставив четырёх малолетних сыновей. Отец был маленький. Но другие родственники воевали, конечно. Двоюродный брат деда, дядя Вася, попал в плен. Немцы везли группу пленных в крытом грузовике. Немецкий офицер говорил по-русски чисто. Спрашивал каждого, откуда родом. Когда дошла очередь до дяди Васи, он ответил: из Сибири. Немец переменился в лице. Незадолго до этого сибирские дивизии крепко потрепали немцев на заключительном этапе Сталинградской битвы. Немец достал пистолет, приставил к груди и нажал курок – осечка, ещё раз – опять осечка. Рассвирепев, вынул перочинный ножичек и начал резать дяде Васе лицо. Потом велел остановить машину, вывел всех пленных, приказал раздеться, и конвоировавшие пленных немецкие солдаты приступили к расстрелу... Через некоторое время дядя Вася очнулся. Одна или больше пуль снесли половину щеки, но сам живой, немцев нет. Ставший виновником смерти своих товарищей, сам он остался жив. Босиком, в одних кальсонах пошёл искать жильё. Нашёл, но во всех домах его прогоняли прочь, боялись немцев. Только одна старуха сжалившись, дала резиновые калоши (был конец зимы или начало весны, ещё не сошёл снег). Но наконец, одна семья приютила его. Выходили и прятали до прихода наших. Он довоевал, разбил фашистскую гадину в её логове. Своих спасителей не забыл, вернулся в то село на Воронежщине, женился на дочери хозяев. Так благодаря создалась супружеская пара, родились дети. А если бы не Гитлер...



Сам я знаком с немцами с колыбели. Я родился слабым ребёнком. И упомянутая выше фельшер Линда Люсевна сказала: Этот ребёнок проживёт год, ну два от силы. Но я большой обманщик с детства. Уже и Линды давно нет... Кроме сибиряков, хохлов и кацапов, в селе жило несколько немецких семей: Горте, Рау, Вагнеры и другие. Я с детства дружил с Валерой Горте – сыном Линды и её немецкого мужа. Немцы эти были выселены из Поволжья. Дедушка и бабушка Валеры совсем не говорили по-русски, родители говорили между собой по-немецки, если считали нужным, но Валеру не научили. Вели себя немцы тише воды, ниже травы, хотя ни в чём не были виноваты – они ведь российские подданные ещё со времён государыни Екатерины Великой. Но ещё слишком свежа была в народе память о войне.

В начале каждого учебного года учеников опрашивали: кто мать, отец и т.д. И спрашивали национальность. Помню, как Валера, стыдясь себя, прошептал: немец.

В пятом классе мы начали учить немецкий. Валере этот язык давался плохо, на троечку. А я блистал. Весь учебник я просто заранее прочитал и знал все слова. Когда учительница поняла, что я наперёд всё знаю, она, написав новые слова на доске, просила меня говорить их русские эквиваленты, что я и делал безошибочно. Но школьную программу по немецкому я не доучил, переключился на английский...



Был период, я переписывался на эсперанто с советской немкой по имени Анна. Потом встречал её лично. Она тогда жила в Новосибирске. Потом как-то выслал её из Алма-Аты посылку с большими алма-атинскими яблоками. Потом контакт оборвался.



Случилось мне попасть на свою малую родину в 1991 году, сразу после путча ГКЧП. Был я, правда, в другом селе. Там тоже жило много немцев, хотя немало уже уехало в Германию. На немке был женат мой родственник, троюродный брат матери. Как-то подошёл ко мне там один старый немец, Петер. Вы из Латвии? Да, из Латвии. И Петер разоткровенничался. Да если бы нас, немцев, говорит, было хотя бы половина деревни, всех русских свиней перерезали бы. Вот, блин. Знал ведь мою мать, она местная уроженка и не немка совсем, а меня за своего принял. Я не давал никакого повода, взглядов своих не высказывал. Видно, есть во мне что-то фашистское. Да, признаюсь, люблю порядок, чтобы орднунг был. Сам соблюдаю, по газонам не хожу, пристёгиваюсь ремнём безопасности и т.д. Тем кайфовей потом взбунтоваться – непредсказуемо, по-русски бессмысленно и беспощадно!



Когда мне случилось побывать примерно в тех же местах в 2001 году, там всё ещё было достаточно много немцев. Я покупал молоко у Фриды. Приходил перед дойкой, ждал. Фрида мыла коровье вымя, доила своих двух коровушек. Потом процеживала молоко и наполняла мой бидончик. Молоко у фридиных коров было не самым жирным, примерно 4%. У других было и 5% и больше. Но фридино почти не имело специфического коровьего запаха. Этот запах пропитывает всю корову: он в говядине, он и в молоке. Ничего плохого в этом запахе нет, но наиболее концентрированно он проявляется в навозе, поэтому с навозом и ассоциируется.



Но до этого, в 2000 году, я побывал у «настоящих» немцев, германских. Франкфурт-ам-Майн. Утром хозяин-немец отвозил меня в центр города, а вечером забирал. Один раз я, сев в машину, забыл пристегнуться ремнём. Дома не забываю, а в Германии забыл... Он указал мне на ремень и заметил со значением: Hier ist Deutschland!

Сам он в жизни непредсказуемо, совсем по-русски, взбрыкнул: в довольно солидном возрасте оставил свою Гретхен и женился на русской женщине. Перетащил в Германию её дочь и зятя, но это ещё ничего, они поселились отдельно, сев на социал, а вот полусумасшедшую тёщу пришлось поселить в своей квартире.

Так что они такие же, как мы, эти немцы. Можно сказать, теперь я знаю их как .. это ... как это будет по-русски ... как очищенных от скорлупы.

Comments

[amikeco]

Под Владиком есть замечательное село... Михельсдорф... Что это Михельсдорф, я узнал случайно и не так давно, а вообще официально оно называется Михайловское, а в народе -- Колонка. От слова "колония". Немецкая колония там была.



Все немцы, кого я знал, поуезжали вроде. Даже, например, infanectempa amiko de mia patro, который казак-казаком, но жена у него немка, да... Они долго жили на Севере, в очень живописном посёлке в Якутии (я видел летние фотографии и очень восторгался; но зимой там, должно быть, смерть). Потом приехали на пару лет в Осетию, да и дёрнули в Германию. Разболтанные уже были люди, malосёдлые.

[Старый чукотский солдат]

amikeco

Все немцы, кого я знал, поуезжали вроде. Даже, например, infanectempa amiko de mia patro, который казак-казаком, но жена у него немка, да...



Аналогично мой друг детства уехал в Германю с женой. Она не немка по крови, но отчим-немец её удочерил, дал фамилию, а потом, когда выдавали паспорт, её записали немкой. В Казахстане это ей не очень мешало. А потом неожиданно очень пригодилось.