Добротный русский писатель Гурий Словаков

[Старый чукотский солдат]

У меня смешанное отношение к творчеству писателя Гурия Словакова. Две мои ипостаси отчаянно борются при чтении его вещей: Ценитель Прекрасного получает удовольствие от хорошего и точного языка, метких жизненных наблюдений, в меру, именно в меру (моего понимания), но не слишком тонкого юмора, а Сталинист морщит лоб и думает: А надо ли писать об этом? А если надо, то надо ли писать об этом так?

Мы ещё в раннем детстве научаемся тому, что нельзя тянуть в рот всё, что валяется под ногами, или до чего дотягиваются руки. А вот тому, что чего-то никогда не следует читать, многие не научаются и до конца жизни.

Хотя это не про Гурия Словакова сказано, его читать всё-таки можно.

Пишет Гурий жызнена. Где-то я прочитал, что в каком-то учреждении – да думаю, что не в одном – женщины передавали из рук в руки его роман “Наметил я соскок” (Словаков любит давать своим произведениям отсылочные названия – в данном случае он использовал строку из замечательного стихотворения нашего классика Каннонова “Давно, палёный лох, наметил я соскок”) как пособие по мужиковедению – дескать, вот какими козлами становятся мужики после сорока. Это несомненное свидетельство писательского успеха.

Недавно местная газета перепечатала из Газеты.ру недавнее интервью Словакова. На текущий момент “Соскок” перерос в своеобразную трилогию. “Закончив “Соскок” я был убеждён, что тему мужской судьбы на сломе эпох я закрыл,– говорит Гурий,– но вот я начинаю писать “Обратнопришествие продигального супружника” (Нота бене – в названии отсылка к сравнительно известному библейскому сюжету “Обратнопришествие сына-продигала”) и с удивлением обнаруживаю, что опять вылезаю на ту же самую тему. Пришлось связать их второстепенными героями, и я решил: вот уж точно всё. У меня уже был начат роман “Груздёвый князь”, который был абсолютно о другом. Роман писался долго, у меня было 12 редакций, а потом я увидел, что опять вылезаю на ту же самую тему”.

В общем, как тот слесарь-несун из анекдота, который выносил с завода самые разные детали, но удавалось собирать из них только автомат Калашникова. Или, говоря словами из той же Библии, возвращается пёс... или козёл... нет, всё-таки пёс – возвращается пёс на блевотину свою.

“Соскок” и “Продигального супружника” я когда-то читал. А недавно купил “Груздёвого князя”. Заодно прикупил и словаковского же “Козла в моче” (опять аллюзия на Книгу Книг – малоизвестная библейская заповедь гласит: “Не варите козла в моче дочери его”). “Козла” начал читать сейчас – прикольно. А “Груздёвого князя” приберегаю для дороги.







@алкоголь: мягкий французский бренди Waterloo

Comments

[nebuhadnazzer]

Кстати, всякие там Гурии Словаковы (такие вот сочетания, с одной стороны, претендующие на "русскость", с другой стороны на вычурность, в том числе а-ля Запад) стали появляться в конце 60-70-ые гг. Всякие там Вили Липатовы, Ярославы Смеляковы и т.д. Вообще, мутное, видно время было, 70-ые. У меня отчего-то к этому времени сильнейшая неприязнь. Сдается мне, что именно мещанские 70-ые породили "братковские" 90-ые. Часть людей занималась хренью, пиша романы о славном прошлом России, а в бесславном ея настоящем другая часть эту же Россию готовилась разворовать...

[Старый чукотский солдат]

nebuhadnazzer

Словаков из другого поколения: на 42 года младше Ярослава Смелякова и на 27 - Виля Липатова.

Смеляков стихотворец, я его не читал. Но вот откопал стихотворение с хорошим названием "Алёнушка". По-моему, неплохо.

А Виля я как-то прочитал "И это всё о нём". Не понравилось. Показалось нежызнена.



А из Смелякова наиболее известно в народе, видимо, "Если я заболею".